Wicked dreams abuse the curtained sleep

Несколько дней с трудом формулирую мысли для текста: в ЖЖ последние несколько строчек еле сложил, пару постов пришлось абортировать, сценарий наткнулся на один из тех глупых ничтожных затыков, которые днями не можешь преодолеть, потом ретроспективно не понимаешь, в чем была сложность. Сегодня у Иванова-Петрова пост о сложности воплощения художественных образов, с отсылкой к еще одному посту третьего автора, о сложностях выражения мысли.

Загадочная синхрония, если не знать, что Сатурн и Нептун одновременно стационарны. (Нептун, помимо прочего, - образы, символизм, Сатурн - структура, системность.) Также если у кого проблемы со сном в последние дни, скоро пройдут.

And next to nature, art

Встретил сегодня у Эндрю Сарриса такую шпильку в адрес Джона Хьюстона: кино все еще преимущественно драматическое искусство, и если ты не можешь обрисовать характер персонажа в интерьере, то уж точно не сделаешь его яснее на натуре. (Строго говоря, Саррис противопоставляет indoors и outdoors, место действия, а не съемки, но мне не пришло в голову емкого перевода, и в случае Хьюстона речь в любом случае скорее о натуре, тем более, что здесь конкретно Саррис говорит про Неприкаянных: чепуха с мустангами, уточняет он.)

По странному совпадению, вчера смотрел чепуху с маньяками, Красного дракона во второй версии, от титана режиссуры Бретта Ратнера, и думал ровным счетом обратное, а именно вот что. Как и Молчание козлят, фильм практически полностью заточён в интерьеры: казенные, клаустрофобичные, клинические и, так сказать, кошмарогенные. Интерьер - локация комедии и хоррора. Названные фильмы пытаются локализовать триллер в интерьерах хоррора, и в этом в значительной степени их эффектность и секрет успеха в свое время: люминесцентно освещенные полицейские участки, архивы документов, психушки, тюремные казематы не противопоставляются "локации зла" (логово убийцы, архетипический троп со времен Psycho), а являются ее иррадиациями и продлениями. Триллер требует воздуха и натуры. Все те казалось бы бессмысленные проезды героев на машинах по сумеречному городу или солнечному побережью под музыку Майкла Смолла или Роя Бадда, которые в 70-е вставлялись в фильм специально для того, чтобы критикам было, к чему придраться, на самом деле и есть плоть и фактура триллера и служат не только и не столько помещению героя и действия в узнаваемый контекст, сколько превращению контекста, внешнего мира, в экспрессионистский троп. Хоррор, в котором родился киношный экспрессионизм, стал местом его смерти, зато триллер сделал его возможности безграничными, показав, что вся природа, в том числе антропогенная ее часть, есть одна сплошная экспрессионистская декорация. И в этой связи Саррис, конечно же, сморозил дикую глупость: натура имеет как минимум не меньше возможностей для раскрытия характеров, и, если что, более разнообразные возможности, чем интерьер (хотя именно Хьюстон, пожалуй, экспрессионистом действительно не был).

Был ли Блейк Эдвардс первым, кто вывел комедию из интерьеров? Но это отдельный разговор.