Беглые заметки на полях

Рене Жирар видит истоки культуры и цивилизации в коллективном ритуальном убийстве. Феномен убийцы-маньяка, убивающего серийно жертву за жертвой, рождается (как культурное явление) в 1888 году, более-менее одновременно с развитием представления о виктимизации обществом его самых слабых членов: то, что раньше воспринималось нормой социальной иерархии и классовой системы, постепенно становится социальным пороком. Вполне возможно, впервые в истории возникает представление о жертве общества. Феномен серийного убийцы - это жираровский scapegoat mechanism наоборот: одиночка, обращающий убийство против коллектива. Естественно, сам этот одиночка тоже жертва, естественно общества (среды, воспитания), с точки зрения определенных школ психологии, психиатрии, социологии. В этот раз пересматривая Seven, вспомнил о Жираре, который считает отрезанную голову (Иоанна Крестителя) идеальным символом миметического желания, двигателя всех импульсов к убийству. Особое значение Жирар придает блюду, на котором голова подается Саломее; пересказывать его тезисы долго, отмечу только, что в фильме это коробка: голова в коробке (Бартон Финк, Семь, что еще? - когда-то в киношном сообществе была развернутая дискуссия на эту тему) лежит у истоков кино-ренессанса 90-х годов после катастрофы поздних 70-х и 80-х. Иоанн Креститель, пророк и моралист, становится у Финчера Джоном Доу, Трейси в этой перевернутой версии мифа - Саломея. Голова Крестителя символизирует истину, голова Трейси - красоту (не ее личную, а в самом широком смыле - ту красоту, которая отсутствует в художественном мире фильма). Beauty is truth, truth beauty.